Константин Петрович Воловник родился 27 марта 1924 г. в с. Рождестка Тернопольской области в семье греко-католиков. У родителей было 6 детей. С детства воспитывался в христианских обычаях. В восьмилетнем возрасте встретился с братьями-пятидесятниками из соседнего села Ивановка и отдал свое сердце Господу Иисусу Христу. Братья призвали к молитве, мальчик Костя преклонил колени и стал молиться как умел. Он признал себя грешником и стал громко просить прощения у Бога. Мать после этой встречи решила купить в храме Библию, начали читать и обсуждать с пятидесятниками, пока не убедились, что так написано в Библии. Господь исцелил мать от рака груди. В селе образовалась церковь христиан веры евангельской, членами которой стали тетя и родители Кости. В доме постоянно проходили собрания. По церквам не было пресвитеров, были только руководящие братья, а пресвитер был один на весь район. Церкви входили в Союз ХВЕ под руководством Г. Шмидта.
С 14 лет Костя начал проповедовать. Первую проповедь в церкви сказал на любимое место из послания ап. Павла к Филиппийцам: «Для меня жизнь – Христос, и смерть – приобретение». Слушавшие плакали. Константин Петрович впоследствии говорил: «Это слово меня испытало, будет ли Христос жизнью и смерть приобретением».
Поляки-католики гнали евангельских христиан, а церковь была исполнена Духом Святым и любовью.
В июле 1941 г., ночью для молодежи церкви пресвитер Заровайский преподал водное крещение. Среди них был Константин. Вскоре многих из них фашисты угнали в Германию.
29 ноября 1942 г. Константин женился на Марии Патриловой, сочитывал их районный пресвитер Заровайский. В конце января 1943 г. К. Воловника взяли в немецкий лагерь, а жену собирались отправить в Германию. В лагере просидел больше четырех месяцев, после чего решил бежать, чтобы спасти жену от отправки в Германию. За побег фашисты забрали сначала мать, потом отца, а Константина приговорили к повешению. Тем временем Костя 10 дней укрывался с женой на берегу реки в камышах. Все же, ради своих осиротевших братьев и сестер, он решил вернуться в лагерь, но без жены. Бог чудным образом избавил его от смерти, Константин был брошен в камеру, где его продержали до осени на скудном пайке: 200 г хлеба в день, а через два дня давали тарелку супа. В октябре снова бежал, спрятался в штабелях угля на территории лагеря и через подкоп сбежал. Так Костя со своей семьей прятался до прихода Советской Армии.
24 марта 1944 г. был мобилизован и отправлен на торфяные разработки, на которых пробыл до 1946 г. В 1945 г. областной служитель А. Теслюк, по избранию церкви, с согласия районного пресвитера, утвердил Константина на пресвитерское служение со священнодействием без рукоположения, потому что в Тернопольской области рукополагал только Теслюк, а его приезд для рукоположения в церковь задерживался. К. Воловника шесть раз вызывали в НКВД и в 1946 г. арестовали. После ареста бросили в подвал с водой, избивали резиновым прутом с металлическим наконечником, избивали в кровь, больше всего били в живот, пищи почти не давали, кроме 200 г хлеба и тарелки супа, передачи не разрешали из-за того, что он отказался подписать нужные НКВД бумаги о сотрудничестве.
26 октября 1946 г. был приговорен военным трибуналом к десяти годам лишения свободы с конфискацией имущества и поражением в правах на пять лет. Его дочери тогда еще не было годика. Жену приговорили к ссылке в г. Осинники Кемеровской области, где она должна была работать в шахте на разгрузке угля. Известие о ссылке семьи в Сибирь застало Константина в узах. В Тернопольской тюрьме просидел семь месяцев. Бог был с ним и поддерживал его, чтобы он не изнемог. Из Тернополя отправили в лагерь около Медвежьегорска в Карелии. У жены его, под давлением трагических событий, пошатнулась нервная система. Пережив столько потрясений, она перестала узнавать даже самых близких людей. До 1949 г. Костя получал письма от жены, а затем он получил от матери письмо со словами: «Сынок, крепись, твоя Мария сошла с ума». Когда он получил это письмо и прочел эти слова, с ним случился паралич. Жену отправили в Томск, в психбольницу, девочку определили в детдом.
В 1955 г., после девяти лет заключения, К. Воловник получил решение Верховного Суда о признании его невиновным. После лагеря К. Воловник пережил еще две ссылки по пять лет, всего десять лет. Во время ссылки с 1955 г. по 1966 г. К. Воловник и А. Стеблик руководили церквами и по откровению священнодействовали по месту ссылки в Сибири. Там он и забрал жену с дочерью к себе. Несколько лет ухаживал за больной женой, со слезами молился о ней. В какой бы церкви он ни был, везде просил молиться, и однажды пришел день, когда по молитвам узника и молитвам святых его жена Мария была исцелена. Утром она встала и сознание полностью вернулось к ней, впервые после своей болезни она узнала мужа: «Костя, это ты?.. Где мы?»
Трудные годы прошли. Мария Дмитриевна стала верной помощницей своему мужу. Дочь выросла доброй христианкой и до сего дня служит Господу, часто сопровождает Константина Петровича в поездках.
В 1969 г. К. П. Воловник переехал в г. Шахты Ростовской области, где встретился с епископом А. И. Бидашом, там он и остался на жительство. В 80-е годы исполнял служение старшего пресвитера Ростовской области.
17 июля 1989 г. епископами И. А. Левчуком, И. И. Южаковым, В. Г. Прудниковым и С. Г. Костюком был рукоположен в епископы.
С сайта «Домостроитель»
------------------------------------------
2.ДЛЯ МЕНЯ ЖИЗНЬ - ХРИСТОС
Нельзя сказать, что путь христианина - это легкий путь. Нельзя сказать, что путь христианина - это тяжелый путь. Всё зависит от того, с какой точки мы смотрим и как взвешиваем жизненные христианские ценности. Любой, искренне любящий Господа христианин, в конце своей жизни может сказать, как сказал когда-то Давид: «Межи мои про¬шли по прекрасным путям.
Брат Константин Петрович Воловник прошел длинный жизненный путь. 21 год жизни он провел в заключении за веру в Иисуса Христа. В настоящее время он является епископом Ростовской области. Тяжелый путь или легкий, пусть вывод сделает читатель.
«Это было в 1938 году. Тогда мне было 14 лет. Подошел к нам, четырем юношам, старший брат в нашей церкви и сказал: «В следу-ющее воскресенье будете говорить проповедь». Я стал думать и вы-бирать тему для моей первой проповеди. Размышляя над Словом Божьим, я выбрал место из Священного Писания: «Ибо для меня жизнь - Христос, и смерть - приобретение» (Фил. 1:21).
Позже, в течение всей своей жизни, я сильно был испытан этим словом. На самом ли деле будет для меня жизнью Христос, и будет ли смерть приобретением?
Моя тетя уверовала в Господа в 1932 году. Наша семья тоже счита-лась верующей, мы регулярно посещали католическую церковь, где мои родители считались примерными христианами. И вот однажды моя тетя пригласила меня к себе домой в день, когда к ней должны были приехать братья из другой деревни. Это было послеобеденное время. Она созвала всех соседей. Я слушал проповеди братьев очень внимательно. Мне нравилось, как они говорили о страдании Христа, о Его смерти и воскресении.
Во время этой беседы пришла моя мать и как ревностная католич¬ка стала разгонять всех собравшихся: «Нашли себе церковь под со-ломенной крышей! Вот там церковь, - она указала рукой, - туда и идите!» Приезжие братья стали потихоньку успокаивать ее, разъяс¬няя места из Священного Писания. И я вижу, что ей нечего сказать, хотя другим людям переспорить мою маму было очень сложно. Но мама не знала Евангелия, а только заученные молитвы. Братья гово¬рят ей: «Мы сейчас будем молиться Тому Иисусу Христу, Которого родила Мария, И, если вы верите в Этого Иисуса Христа, то прекло¬ните колени вместе с нами и молитесь».
Стоя в стороне, я наблюдал эту сцену вместе с моим другом. За¬тем и мы с ним встали на колени и начали молиться. Во время мо¬литвы я открыл глаза и увидел, что мой друг стоит в стороне и смеет¬ся. Я решил тоже встать с колен. Пытаюсь оторвать ноги от пола - не могу. Как ни стараюсь - не получается. Тогда я закричал: «Господи, грешник я, прости меня!» Когда закончили «Отче наш», я встал и бегом бросился в дверь. Бегу домой и думаю: «Что же на это отец скажет?» Отцу я рассказал все подробно, а в ответ услышал: «Чтобы ноги тво¬ей не было больше в том доме!» Позже пришла домой мама и ба¬бушка. Мама достала Библию и стала читать, а потом говорит: «Эти люди говорили все так, как здесь написано. Значит, Библия одна». Так уверовала наша семья в Господа.
Прошли годы, я принял водной крещение; это было во время вой¬ны. Затем меня призвали в армию, но я отказался принимать присягу и брать в руки оружие, поэтому меня и еще четырех братьев отдали под суд. По каким-то причинам суд не состоялся, и нас отправили работать на торф. Это было с 1944 по 1946 год.
В 1945 году в нашей местности было открытие церквей. Мы тоже открыли церковь, братья рукоположили меня пресвитером. Но вско¬ре всех братьев арестовали. Всем нам дали по 10 лет, и мы пошли в лагеря. Я был под Архангельском, около Беломорканала.
В 1947 году я получил письмо от моего отца, который сообщил мне, что мою семью, жену и грудную дочку, сослали в Сибирь в октябре месяце. В эшелоне началась эпидемия, и никто из детей не выжил, за исключением моей дочери и еще одной девочки.
Позже я получил письмо от жены, над которым горько плакал. Она писала, что по прибытии на место их выгрузили прямо в снег, дочка заболела и находится при смерти. Поселили их в овощехранилище, где сыро и холодно. Спят на нарах. Жена с дочкой не доедают, спать ложатся голодными. Вместе с ними жили 8 человек, все неверую¬щие. Кушать готовили на керосинке, которая была одна на всех. Моей жене не давали возможности приготовить что-то даже для ребенка. Она готовила поздно ночью, когда все уже спали. А рано утром под-нималась и шла на работу. Мое сердце разрывалось от каждого про-читанного слова. Я молился и просил сил у Господа.
В 1949 году я снова получил письмо от отца. Он утешал меня и просил укрепиться в Господе. Но сообщение потрясло меня: моя Ма¬рия сошла с ума. Едва я дочитал письмо до конца, как меня сразу ударил паралич, левая сторона полностью отнялась.
Мою Марию отправили в Томск в психбольницу на 4 года. Трехлет-ний ребенок остался один, никому не нужен, выброшенный из бара¬ка на улицу. В детские дома детей заключенных не брали. Ночевать ей приходилось под деревом. Потом мне написали, что ей перемени¬ли фамилию и отдали в детский дом как подкидыша. Я узнал адрес верующих в той местности и написал им письмо, слезно умоляя при-смотреть за моей дочкой, чтобы не затерялась, а жену взять к себе, так как знал, что в психбольнице очень плохо обращаются с больны¬ми.
Так шли годы. В 1953 году умер Сталин, и была объявлена амнис-тия, но нас, верующих, эта амнистия не касалась. На свободу выпус¬кали воров и убийц.
И вот однажды меня вызвали и говорят: «Сдавай вещи, забирай документы. Ты идешь на свободу». Я не верил в это чудо.
Получив документы, я сразу же поехал в Сибирь искать свою се¬мью. Прибыв в тот город, я нашел дом, где жила семья, приютившая мою жену. Уже смеркалось, когда я постучался к ним. На стук вышла хозяйка. Когда я представился, она как закричит: «Мария, Костя при-шел!» Я ждал, что сейчас выбежит моя жена и бросится ко мне на-встречу. Этого не произошло. Хозяйка проводила меня в комнату Ма-рии. Она лежала на кровати, отвернувшись к стене, и повторяла одно и то же: «Мой муж сидит в тюрьме. Мой муж сидит в тюрьме...» В этот момент у меня потемнело в глазах. Вот такая встреча произош¬ла у меня с женой после долгих лет разлуки.
На следующее утро хозяин повел меня в детский дом, где находи-лась моя дочка. Встреча с дочерью еще больше ранила мое сердце. Я пытался объяснить ей, что я отец, но она испуганно закричала и бросилась бежать прочь. Я каждый день приходил в детдом, прино¬сил гостинцы, старался лаской приучить дочку к себе. По воскресе¬ньям мне разрешали брать ее домой.
Господь нам помог, и через короткое время мы получили барак, а потом нам дали квартиру, и я забрал жену и дочку к себе. Марию нельзя была оставлять без присмотра ни на минуту. Мы с дочерью постоянно наблюдали за ней. А иногда приходилось привязывать ее к кровати. В то время я работал в шахте. Господь усмотрел, и через два года мы купили домик.
Однажды к нам в церковь приехали муж с женой, и я пригласил их к нам на обед. Увидев мою жену, они спросили: «Брат, почему ты не молишься за жену?» Я ответил, что молюсь и много молюсь за нее. Тогда они предложили в церкви взять пост и молитву за эту нужду. В течение недели церковь несла эту нужду к Господу. Никакого резуль-тата не было. Уезжая в Ташкент, они заручились моим согласием, чтобы поститься и молиться за мою жену всей поместной церковью.
Жизнь шла своим чередом. Никаких изменений не было. Возвра-щаясь с работы из шахты, я находил жену все такой же. На все бого-служения я вел ее за руку,
Как-то утром сквозь сон я услышал, что Мария встала и вышла из дома. Я решил немного подождать, а потом идти за ней, чтобы не ушла далеко. Но слышу: скрипнула дверь, открываю глаза - стоит моя Мария надо мной и говорит: «Костя, ты вернулся?» Тут она упала на меня и в слезы!
Так Господь исцелил мою жену».
К.П.ВОЛОВНИК, епископ.
Журнал «Свет и жизнь»№4, 2002.
-------------------------------------------------
3....И Бог был с ним
Сегодня по всей России, в каждой области, республике, есть Церкви Христиан Веры Евангельской. Многие из них уже имеют собственные молитвенные дома, куда на богослужения приходит много верующих людей, наших братьев и сестер во Христе. Сегодня мы можем свободно славить нашего Господа и Спасителя Иисуса Христа, свободно проповедовать Слово Божие. Но не всегда так было.
Еще совсем недавно, всего несколько десятилетий назад, в бывшем Советском Союзе Церковь Божия проходила тяжелые испытания, совершала великий подвиг веры. Тогда не было молитвенных домов, а христианские общины состояли всего из нескольких человек. И эти люди за имя Христа шли в тюрьмы, в ссылки. Многие из них отдали свои жизни за Божие имя, но остались верными Иисусу. Советская власть хотела уничтожить Церковь. Но она не знала о том, что как железо закаливается в горниле огня, так и Церковь становится крепче и сильнее в испытаниях. И то, что сегодня в России многие души обретают спасение, заслуга тех людей, которые когда-то были «переплавлены» в огне испытания. Мы – их наследие!
Предлагаем вашему вниманию свидетельство Константина Петровича Воловника, рассказанное им на молодежной конференции в апреле 2005 года в городе Пензе.
Я смотрю сегодня на Церковь Божию и вижу, как много молодых лиц: веселых, улыбающихся, счастливых. И невольно возвращаюсь памятью в прошлое, когда я был молодой, когда Церковь гнали. Я вспоминаю то время, когда из семей верующих забирали мужей, отцов, сыновей, братьев. Тогда в наших домах стоял плач. Помню, как за нами наблюдали соседи, которые знали, что с нами делают власти, и смотрели, сможем ли мы перенести все эти трудности. Но Бог давал силы! Слава Ему!
И сегодня в нашей стране есть тюрьмы, есть высокие заборы с колючей проволокой, есть нары, на которых лежат люди. Но сегодня наших братьев и сестер не сажают в тюрьму за веру в Бога, и наши жены и дети не стоят страдальцами под заборами тюрем! Нам Господь дал свободу! За это слава Ему!
Мне было 22 года, когда за веру в Иисуса Христа меня отправили в лагерь под Архангельском (это был 1945 год). И почти сразу же я серьезно заболел. Поставили диагноз – плеврит. Выкачали у меня из легких где-то 2 литра жидкости. Я был при смерти, но выжил.
Условия, в которых мы там находились, были ужасные. Все голодали, так как неделями не давали хлеба. За водой ездили за 8 километров от лагеря. Люди зимой снег ели, потому что была постоянная нехватка воды. Мерзли из-за сильных морозов. Было очень много смертей.
В 1947 году я получил письмо от моего отца, который сообщил мне, что мою семью, жену и грудную дочку, сослали в Сибирь в октябре месяце. В эшелоне началась эпидемия, и никто из детей не выжил, за исключением моей дочери и еще одной девочки.
Позже я получил письмо от жены, над которым горько плакал. Она писала, что по прибытии на место их выгрузили прямо в снег, дочка заболела и находится при смерти. Поселили их в овощехранилище, где сыро и холодно. Спят на нарах. Жена с дочкой не доедают, спать ложатся голодными. Вместе с ними жили 8 человек, все неверующие. Кушать готовили на керосинке, которая была одна на всех. Моей жене не давали возможности приготовить что-то даже для ребенка. Она готовила поздно ночью, когда уже все спали. А рано утром поднималась и шла на работу. Мое сердце разрывалось от каждого прочитанного слова. Я молился и просил сил у Господа.
В 1949 году я снова получил письмо от отца. Он утешал меня и просил укрепиться в Господе. Но сообщение потрясло меня: моя Мария сошла с ума. Едва я дочитал письмо до конца, как меня сразу ударил паралич, левая сторона полностью отнялась.
Мою Марию отправили в Томск в психбольницу на 4 года. Трехлетний ребенок остался один, никому не нужен, выброшенный из барака на улицу. В детские дома детей заключенных не брали. Ночевать ей приходилось под деревом. Потом мне писали, что ей переменили фамилию и отдали в детский дом, как подкидыша.
И вот однажды, лежа на полу в камере, я думал о жене, о дочери: как они там (тогда мою семью уже выслали в Сибирь). И забыл, что я в тюрьме, голодный. Вдруг захотел подняться на ноги и не смог. Тогда сказал Богу: «Господи, я умираю! Но Ты помоги мне! Ведь я должен вернуться!»
Ответа не пришлось долго ждать. Вскоре один человек меня спросил: «Ты можешь работать топором, рубанком» – Я ответил: «Могу». И меня приняли в бригаду столяров делать табуретки. Мы работали с восьми утра до двенадцати ночи. И когда уже весь лагерь был накормлен, нашей бригаде отдавали остатки еды. А мы потом эту еду отрабатывали.
Однажды случилось так, что не осталось брусков, из которых делали ножки для нар и табуреток. Никто из нашей бригады не умел это делать. И вдруг бригадир спросил у меня: «А ты не можешь пилить?» – Я сказал: «Могу». Дали мне инструменты. Я попробовал, и у меня получилось. Тогда бригадир приказал, указав на меня пальцем: «Чтобы он всегда был сытый». И когда нам вечером давали ту самую добавку, то моему товарищу наливали пол-литра, а мне – два литра, полный котелок. Я еще мог делиться той едой.
Проработал я там недолго. Случилось так, что мне в стопу ноги вошло три гвоздя. Меня госпитализировали: хотели даже ногу отнять, но все обошлось.
Через некоторое время отец прислал мне в стационар посылку. И я попросил дневального сварить мне немного супа. К нам на зону, в стационар, часто приходила наша начальница со своей дочкой. Муж ее с фронта пришел без обеих рук, и они питались в лагере. Ее маленькая дочка зашла в нашу палату. А я ем как раз тот самый суп. Девчушка встала около меня. Я посмотрел на нее и подумал, что у меня где-то такая же маленькая дочь есть. А она говорит: «Дай мне мисочку». Я ей налил супа. Она стала кушать. Вдруг заходит начальница и как закричит: «Да вы что!» Хватает дочку, уводит ее от меня, а ребенок плачет. Я подумал про себя: «Ведь я плохого ничего не сделал». Потом начальница возвратилась и сказала: «Зачем вы это делаете? Ведь вам самим есть нечего!» Но все-таки суп тот взяла и унесла к себе, чтобы докормить девочку.
Эта женщина о том случае не забыла. Через некоторое время она нашла меня и спросила: «Какое ваше образование?» Я ответил. «Латынь знаете?» – «Знаю». – «Мне нужен в третий стационар фельдшер. Пойдете работать фельдшером». У меня не было специального медицинского образования, но мне пришлось поработать фельдшером.
Третий стационар располагался в здании бывшего завода. Больные лежали там прямо на полу. Начальница перечислила все мои обязанности. Я должен был выдавать больным по рецептам лекарства, следить, чтобы они не меняли хлеб на табак, должен был водить их в столовую, получать для них хлеб и так далее.
Это было послевоенное время. В лагере почти не было лекарств. Дизентерию лечили марганцовкой, сердце – бромом. Это и были все наши лекарства. Но даже их частенько не хватало. Я собирал разные бутылочки, наливал в них воды, в некоторые добавлял немного марганцовки или брома, чтобы смотрелось, будто у нас есть разные лекарства. Для бутылочек я сделал специальные полочки и расставил их там. Больные в определенное время подходили и вставали в очередь за лекарствами. Иногда мне приходилось уговаривать их разойтись, потому что лекарств вообще не было, даже марганцовки.
Однажды ко мне подошел один пожилой человек и попросил: «Сынок, помоги. У меня дизентерия. Я могу умереть». В лагере таких слов: «сынок», «помоги» – не услышишь. Там только мат, крик, ругань. Мое сердце расположилось к этому человеку. И хотя у меня не было того, что он просил, я почему-то сказал ему, чтобы он пришел попозже. Он ушел. Когда я закончил свои дела, позвал его к себе. Взял стакан и стал наливать в него из разных бутылочек, в которых в основном была вода. Что-то добавил «для вкуса». И сказал: «Пейте». Он выпил, утерся рукавом и ушел. На другой день пришел ко мне опять: «Сынок, благодарю тебя. У меня все прошло!» Этот человек мне рассказал, что он по специальности военный повар, и если выздоровеет, то его возьмут работать на кухню. Он обещал мне, что если это произойдет, то не забудет о моей милости. Через некоторое время подошел ко мне другой человек с просьбой: «Костенька, у меня так сердце болит. Дай что-нибудь!» А у меня как раз только марганцовка была, а от сердца ничего не было. Мне стало жалко этого человека. Я понимал, что ему надо хоть что-нибудь дать. Он жить хочет! Я сказал, чтобы он пришел попозже. Когда он пришел, я ему так же налил из своих разных бутылочек. И добавил туда несколько капель марганцовки. Я решил, что марганцовка не помешает, но будет «для вкуса», чтобы больной подумал, что лекарство там есть. Он выпил. После пришел благодарить: «Костенька, спасибо! Ты знаешь, я выпил, и у меня сразу же сердце перестало болеть». Через некоторое время пришел еще один больной и уже говорит: «Доктор!» Ну а я?! Какой же я доктор?! Но делать нечего. Если просит, значит надо помочь. Я сделал все то же самое. Он выпил, ушел. Возвратился, чтобы поблагодарить, протянул мне пайку хлеба. А я не отказался, сказал: «Бога благодари».
Я не понимал, почему люди вокруг меня выздоравливали, пока однажды не услышал разговор нескольких больных. Они посылали очередного тяжелобольного ко мне и говорили: «Ты иди к нему. У него все есть!» Тогда я взмолился: «Господи! Благодарю Тебя! Кругом люди умирают, а Ты являешь такую милость!»
Позже к нам поступило распоряжение, чтобы больных кормили в стационаре. Потому что были случаи, когда тяжелобольные не доходили до столовой, умирали. Меня поставили на раздачу.
Прошло время, и военного повара взяли работать на кухню. Неделю отработал – все по-прежнему. Другую – все также. Потом смотрю, он стоит на раздаче. Подошла моя очередь. Он дал мне все, как и другим. А в конце говорит: «Сынок, вас три стационара. Ты старайся приходить за едой всегда последним. Тогда все остатки будут твои». Я так и стал делать. Вместо половины бачка мы стали приносить с кухни полный бачок еды. Бог давал мудрость, как поровну разделить еду. И в течение дня каждый больной съедал дополнительную порцию.
Но однажды произошел такой случай. Среди больных были люди, которые хотели заставить меня давать им добавки больше, чем другим. Я отказывался. Тогда они написали на меня депешу. Что якобы я им недодаю еды. Меня вызвали, пытались выяснить этот вопрос. Но так как я не мог рассказать о том, что у нас каждый день еды бывает больше положенной нормы, то решил просто отказаться от раздачи. На мое место встали другие люди. День – не хватило еды. Другой – не хватило. Они на кухню: «Вы нам недодаете». – «Все отдаем!» Через несколько дней меня, по просьбе больных, опять поставили на то же место, ответственным за раздачу пищи.
Так Господь спасал меня и людей, которые были рядом со мной, от голода и смерти. В этом стационаре я был около двух лет. Потом меня перевели в Ярославскую область. Но и там Бог не оставлял меня. Как сказано в Писании: «...но Бог был с ним» (Деян. 7:9). От глубины души скажу: «Да, там, на дне жизни, Бог был со мной!»
Сегодня мы с вами живем в свободное время. Но это не означает, что в жизни людей, которые согласились идти за Христом, не будет тяжелых дней. Вера каждого из нас будет испытана. И дай Бог, чтобы в день злой, когда он настанет, мы смогли бы все преодолеть и устоять в вере Христовой.
Ссайта «Мир с Богом»
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Господь помогает всем искренне верующим людям и ждет когда они примут Трехангельскую весть.
Чудеса Господь творит для Своих детей. Слава Ему во веки Аминь!
Юрий
2013-09-30 19:39:38
Уверен, что если бы каждый прочитал, то не было бы никакого ущерба, а вот польза в этом есть, Благословен каждый читающий и рассуждающий!
Виктор Чернобривец
2015-10-31 00:53:45
Я сколько читал и сколько плакал от таких переживаниях которые может проходить христианин.
Сила Божья. - Светлана Медвяцкая Драгоценные, по вопросу реабилитации наркоманов обращайтесь на сайт: http://www.narko-net.ru/
Покрытые Его благодатью? - Наталия Минаева Да благословит вас Бог!
А это из проповеди К.Кульман
Вам не помогут ни Бог, ни люди, если вы уйдете в себя и будете думать только о себе. Ни лекарства, ни мои советы, ни проповеди, ни ваши знания не смогут вам помочь, пока вы сами не предпримете определенные действия. Пока вы остаетесь в своем замкнутом мирке, вам не помогут ни люди, ни Бог. Поэтому, чтобы вам не пропасть окончательно, выйдите из заточения, в которое сами себя поместили. Выберитесь из темницы собственного эгоизма, иначе никогда не увидите победы.
Я поняла, что легкие победы — это дешевые победы. Лишь за трудную победу стоит сражаться. И порой это сражение становится жаркой и жестокой схваткой. Зато именно такая победа будет иметь наибольшую ценность. Я знаю об этом из личного опыта. В пути мои ноги спотыкались о камни, и это закаляло меня. Трудности и испытания, которые одолевали меня, когда я чувствовала себя полностью раздавленной и захлестнутой бушующими волнами проблем, были моей Гефсиманией, благодаря которой во мне формировался мужественный характер и доверие Богу. А за победу, достающуюся дешево, не стоит и сражаться. В самый трудный час, в самом глубоком подземелье Господь может и хочет даровать благодать и победу.
Давайте немного поразмышляем вместе. Знаете ли вы, что Мильтон написал «Потерянный рай», когда был слеп? Он не позволил недугу украсть у него победу. Другой человек, сломав ногу, был прикован к постели. Однажды, лежа в кровати и рассматривая обои, он решил попробовать себя в качестве художника и впоследствии очень в этом преуспел. Он тоже обрел благодать в свой самый трудный час. Эти два человека могли потерпеть неудачу, проходя через трудности, но все же одержали победу.
Один поэт на первом же своем выступлении был осмеян публикой. Этот провал был особенно мучителен для него. Но вместо того, чтобы сдаться, он отправился домой и написал величайшую поэму о том, как принять вызов и жить, побеждая. Эта поэма привлекла внимание другого человека, лежащего в больнице. Он потерял обе ноги и обе руки. Он был настолько взволнован, что впоследствии стал известным оратором. Все эти люди нашли благодать даже в тесном подземелье обстоятельств.
Как-то я услышала о женщине-враче, ноги которой в детстве были парализованы в результате серьезной болезни. Когда она подала заявление о зачислении в один из американских медицинских университетов, ей отказали, сказав, что в таком состоянии она никогда не сможет заниматься медициной. Опустила ли она руки? Нет! У нее были все причины это сделать — сломаться и разочароваться в жизни. Но она поехала в Китай и получила медицинскую степень там. Более того, она была признана лучшей студенткой курса. Не остановившись на достигнутом, она вернулась в университет, где ей ранее отказали в зачислении, и сдала там государственный экзамен. Сейчас она является практикующим врачом в одном из медицинских учреждений для детей-инвалидов и работает, сидя в своем кресле-каталке.
Чудо начинается изнутри, а не снаружи. Легкие победы— дешевые победы. Бороться стоит лишь за те, которые достаются с большим трудом. Тропа из розы лепестков—удел трусливых слабаков, отважных дух всегда силен, чтоб одолеть тернистый склон.
